Костомарово

Приехали в Костомарово в Спасский женский монастырь. Вот мы тут все у входа:

Вошедши в монастырь, наша Елена Владиславовна пошла в церковную лавку, а мы за ней. Лавка эта вовсе не маленький киоск, а солидное здание, которое является частью гостиничного комплекса.

В церковной лавке Елена Владиславовна хотела было нас передать на попечение монахини Ольги, но Ольга не могла быть нашим гидом – у нее было послушание: быть продавцом.

В лавке очень просторно. Я купила брошюру игуменьи Елены (Золотухиной) и два буклета. Когда я несколько дней назад наконец раскрыла брошюру, я несказанно обрадовалась, что она у меня есть: там помещена фотография ковыля. Даже две. Но вторая, побольше, не очень мне нравится, на ней ковыль как ватный. А вот та, что поменьше, что на внутренней стороне обложки, просто чудо: ковыль тут именно такой, каким он живет в моей памяти — с серебристыми нитями-травинками, волнующимися от малейших колебаний воздуха. Я очень признательна фотографу Олегу Куликову за этот снимок.

Монастыри, где я была раньше, компактные, на малом пространстве большое количество строений. Такова Киево-Печерская Лавра, таковы и Троице-Сергиева Лавра, и Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, и Кирилло-Белозерский, и Нилова Пустынь на Селигере, и Валаамский монастырь. Спасский монастырь другой. Тут глазу простор, а ногам работа. Тут свету ничто не ставит преград – ни лес, ни здания.

Из церковной лавки Елена Владиславовна повела нас к Спасскому храму. Этот храм, можно сказать, почти нерукотворный: купола надеты прямо на дивы. Эти две дивы совсем рядышком стоят, их объединяет колокольня и мостик под ней. По дороге к храму я, стоя на лестнице-тропинке, сделала несколько фото. На них видно, как там много места воздуху.

Вот гостиничный комплекс:

А вот Эммануэль, Марианне, Кнут и Андреас идут к Спасскому храму, что виден слева, а справа внизу кусочек гостиничного комплекса. Ну и тень фотографа внизу – моя то есть.

Вот холмы, вдали виден Спасский храм, а справа от него в небе я сейчас вижу какое-то не то существо, не то какой-то механический летательный аппарат. Скорее всего это какая-то большая птица. Уж не орел ли степной? А ещё правее виднеется белая шея с золотым куполом. Это часовня. На фото её еле различишь – так она далеко.

Вот от каких трав аромат в воздухе:

И от таких тоже:

Я в травах ничего не понимаю, а монахини их собирают, сушат и делают разные составы целебные. В лавке можно купить.

Мы поднялись к Спасскому храму. Вот он какой вблизи:

А вот ещё ближе.

Из Спасского храма мы пошли в храм святого преподобного Серафима Саровского:

А оттуда в затворнические пещеры. Так они снаружи выглядят:

А вот вход:

А так внутри:

Мы ходили за Еленой Владиславовной, останавливались, снова ходили, кроме нас почти никого не было. Мы зашли в пещеры. Там Елена Владиславовна проверила акустику, пропев «Богородице Дело, радуйся»

Мне понравилась иконка Илии Пророка на колеснице. На свет свечи тут же слетелись ночные бабочки. Икона, как фреска, вписана прямо в меловую нишу. Я её сфотографировала два раза. Когда стала смотреть, что получилось, увидела, что две фотографии различны по цветовой гамме: одна теплая, глиняно-желтая:

,

а другая – голубых тонов:

Когда я стала показывать свои фото Наташе, которая была последние мамины годы ее соцработником, а теперь стала моим другом, она, увидев эти две фотографии, воскликнула: «Ну прямо пряники!»

Из пещер мы пошли в храм «Взыскания погибших»

У храма есть маленькая беседка.

Перед ужином нам с Марианне понадобился туалет. Он оказался за гостиничным комплексом. У комплекса гулял кот. Раны на теле его свидетельствовали о том, что жизнь его – борьба. За комплексом же обнаружились огороды. И навесы, под которыми сушились травы и уютно сидели и разговаривали женщины, может послушницы, а может работающие в монастыре.

В трапезной нам был приготовлен ужин. Когда мы вошли в нее, Марианне легла на каменное возвышение у стола да так и пролежала там все время нашего там пребывания. Есть ей совсем не хотелось. Лицо у неё было красное – даже в не очень освещаемой трапезной это было видно. Елена Владиславовна позвонила Ольге. Ольга сказала, что одна из монахинь у них по образованию врач и что её сейчас попросят прийти. Вскоре после звонка пришла и сама Ольга. Она принесла с собой травы, освящённый мел, который можно было понемногу добавлять в пищу, и елей. Все это она отдала Елене Владиславовне и сказала, что это для Марианне, если Марианне захочет принять. Ольга сказала, что мы все должны помолиться за Марианне. Мы встали, Ольга прочла молитву. После молитвы Ольга ушла, а мы стали ужинать. Ужин был скромный, как и обещали нам при заказе тура: квас, суп и второе. Андреас был нашим супочерпием. На фото видно место, где лежала Марианне, – оно обозначено рюкзаком.

Я попыталась кормить Марианне, но больше двух ложек супа она не смогла в себя ничего принять. Пришла монахиня-врач. Врач померила давление Марианне, сказала, что высокое, что пульс учащенный. Дала лекарства, которые она сама принимает от давления, и свои тапочки, чтобы дойти до машины — у Марианне так опухла нога, что свою обувку ей было трудно надеть.

В Воронеж вернулись часам к 21. Марианне не могла идти к себе в номер. Очень болела нога. Я попросила на ресепшене вызвать «Скорую». Вызвали. «Скорая» долго не приезжала. Приехала где-то минут через 50. Врачом оказался молодой человек в зеленом халате и с чемоданчиком. Он мне не внушал доверия: он все как-то непонятно улыбался. Мне было неспокойно: у Марианне такой редкий синдром, а тут случайный молодой человек, что из всего этого выйдет ещё. Молодой человек сказал, что нужно идти в номер к Марианне: «Не буду же я ее смотреть тут». Поднялись. Сначала я объяснила, что случилось. Молодой человек выслушал и меня и мой перевод всего, что сказала Марианне про свой синдром, про то, на что у нее аллергия. Он слушал и улыбался, наводя на меня ещё большее уныние. Из всего нами рассказанного его заинтересовала только одна деталь: то, что Марианне тошнило. Спросил, что она ела, потому что это давало ему возможность выстроить свою простую гипотезу: пищевое отравление. А, выстроив, он уже никак не хотел от нее отказываться. Его нисколько не смутило, что, как я ему объяснила, Марианне ела мало, а в конце для и вовсе не ела. Он сделал укол и сказал, что к утру все пройдет. Марианне спросила, сколько она ему должна. Он ответил, что вообще-то это бесплатно, но благодарить не возбраняется, у него жена и маленький ребенок дома. Марианне дала ему денег. Он ушел. Времени было полдвенадцатого или около того. Я пошла к себе спать. В шесть часов утра меня разбудил телефон: это была Марианне, у нее ничего не прошло, она ждала утра, чтобы не будить меня ночью.

Рассказ о следующем дне в следующем посте.