Закончилась январская сессия сертификационного тестирования 2024 года. В этот раз у нас было два уровня – ТРКИ-1 (B1) и ТРКИ-2 (B2).
Чем же они отличаются друг от друга и какие умения в субтесте по грамматике и лексике проверяют экзаменаторы на каждом из них? Неусвоенный материал всплывает и в субтесте по чтению, и по говорению, и особенно по письму. Однако в этих других субтестах кандидаты могут употреблять слова и конструкции более высоких уровней и/или допускать ошибки в грамматическом материале более низких уровней. В субтесте же по грамматике проверяется степень усвоенности материала именно данного уровня.
Различия между В1 и В2 в этом субтесте просматриваются уже на уровне формальном – в количетстве заданий и времени, отведённом на выполнение, в структуре субтеста и объёме текста в заданиях. Заданий больше на уровне B1 (165), на уровне В2 их всего 150. При этом на выполнение 165 заданий первого уровня времени даётся меньше, чем на выполнение 150 заданий второго: 60 минут на В1, 90 минут на B2. Объём текста в заданиях уровня B2 больше объёма текста в заданиях уровня B1 – времени на прочтение задания перед выполнением на втором уровне требуется больше. Субтест уровня B1 состоит из 4-х частей, что и обозначено в самом субтесте: часть 1 (задания 1-25) , часть 2 (задания 26—77), часть 3 (задания 78-129), часть 4 (задания 130-165). Субтест второго уровня тоже структурирован, но несколько иначе, о чём мы скажем ниже.
B1
В первой части уровня B1 проверяется способность выбрать из 2-3-х глаголов один с правильным значением. Форма при этом указана верная. Глаголы, из которых надо выбрать верный, иностранцы часто смешивают, потому что в их родном языке в основе разделения подобных слов лежит другая метафора. Вот какие группы глаголов предлагаются:
Группы глаголов первой части субтеста B1
1. уметь-знать,
2. учить-изучать-учиться
3. объяснить – просить – попросить
4. называть – называться – звать
5. сдать – отдать – брать
6. закрыться – закончиться – перестать
7. навещать – посещать – приходить
8. понимать – знать – уметь
9. смотреть – видеть
10. сказать – рассказать
11. болеть (болит)- болеть (болеет)
12. оставить – остаться – забыть
13. одеваться – носить – надевать
В этой же первой части проверяется также и умение различать наречия часто-скоро-быстро, и умение отделить друг от друга и верно применять наречия типа по-…ски, которые легко путают с предложными фразами: по-гречески – на греческий язык – на греческом языке. Видимо, нам достался вариант теста, который был использован в Греции. Для наших краёв актуальнее по-норвежски и т.д. Но интенция тесторов вполне законна и понятна, а примеры с другим языком в чём-то даже и интереснее – они указывают на стереотипность этих наречий в данном контексте. Кроме того, в первую часть включено два задания, где проверяется способность выбрать верное по значению полное прилагательное: 1) древний – старый – старший и 2) большой – длинный – высокий (я даю все прилагательные в словарной форме).
В части второй на уровне B1 проверяется знание падежных окончаний и их значений. Кандидат должен показать, что знает, каким падежом какой глагол или предлог или другая часть речи управляет. Кандидату предлагается также продемонстрировать своё умение согласовывать прилагательные с существительными. Проверяется и умение выбрать «на» или «в» с винительным падежом цели движения и с предложным падежом местоположения. Например, пойти на концерт – быть на концерте, но пойти в библиотеку – быть в библиотеке.
В части третьей проверяются снова глаголы, но теперь это видо-временные формы одного и того же глагола и употребление инфинитива после личной формы, а также согласование времен в предложении. Но и умение выбрать верный по значению глагол проверяется и в этой части тоже. Кроме уже присутствовавшей в первой части пары учить-учиться, проверяются следующие глаголы (я даю здесь инфинитивы, в заданиях это разные формы). Здесь же и бесприставочные глаголы движения. Проверяется умение выбрать однонаправленный или многонаправленный глагол из двух бесприставочных. В приставочных глаголах движения проверяется умение выбрать верный вид из видовой пары – они различаются по виду, а не по направлению движения, т.е. не отличаются от прочих видовых пар.
В четвёртой части уровня B1 проверяется знакомство и умение употреблять союзы в сложном предложении – как в сложносочинённом (а, и, но, да), так и в сложноподчинённом (который, где, когда, что, чтобы, поэтому, потому что, если, хотя, ли).
B2
На уровне B2 структура субтеста по грамматике и лексике отражает требование к кандидату различать стили и уметь видеть синонимические отношения между синтаксическими конструкциами, чего не требуется на уровне В1. Субтест по грамматике уровня В2 разделен подзаголовками, которые ясно сообщают кандидату, какие именно умения проверяются в заданиях под ними: «В заданиях 81—101 установите синонимические соответствия между выделенными конструкциями и вариантами ответов», «В заданиях 139 – 145 представлен образец официального письма – приглашения на научную конференцию. Выберите вариант ответа и отметьте его в матрице», «В заданиях 146-150 представлены примеры газетно-публицистического стиля. Выберите свой вариант ответа и отметьте его в матрице».
Бросается в глаза, что подзагловки «В заданиях 1 – 80 выберите вариант ответа и отметьте его в матрице» и «В заданиях 102 – 138 выберите вариант ответа и отметьте его в матрице» тавтологичены и излишни: во всех заданиях субтеста нужно искать верный ответ и отмечать его в матрице. Видимо, авторы теста хотели ими показать, что в этих заданиях проверяется грамматика и лексика безотносительно к стилям речи или синонимическим конструкциям. Однако формулировки могли бы быть более конкретными, отражающими содержание соотвествующего набора заданий, а значит, и более понятными кандидатам. В заданиях 1-80 проверяется умение употреблять склоняемые и спрягаемые формы. Можно было бы сформулировать это, например, так: «Выберите правильную форму слов и отметьте её в матрице».
Что касается заданий 102-138, то они по содержанию чётко делятся на две части: задания 102-118 и 119-138. В первой проверяется знание союзов, во второй – значение глагольных приставок и паронимы. Можно было бы это обозначить подзаголовками «В заданиях 102-118 найдите нужный союз и отметьте правильный ответ в матрице» и «В заданиях 119-138 найдите верное слово и отметьте свой выбор в матрице».
Вышеприведенное сравнение показывает, что уровни В1 и В2 очень значительно отличаются друг от друга, между ними разрыв больше, чем между А1 и А2, и даже между А1 и B1. Если на первом уровне проверяется знание формальных признаков – окончаний склонений, управляющих предлогов, наиболее употребляемых в повседневной речи глаголов, элементарных синтаксических отношений – согласования субъекта с предикатом, согласования существительных и атрибутов, употребления наречий типа по-…ски, союзы в сложносочинённых и сложноподчинённых предложениях. Ни причастные, ни деепричастные формы глагола в заданиях уровня В1 не встречются. На уровне В2 этим последним посвящены соответственно задания 71-77 и 78-80. Но самое главное отличие заключается в том, что задания второго уровня исходят из того, что кандидат не просто знаком с формальными признаками склонений и спряжений, с лексикой бытового уровня и умеет строить фразы и предложения из неё, но и способен более гибко пользоваться грамматическими формами и синтаксическими единицами, может с их помощью различать речевые стили. Задания уровня B2 проверяют умение кандидатата отличать обиходный стиль от газетно-публицистического и официально-делового, а также его способность самому пользоваться лексикой и конструкциями, необходимыми для составления заявления и официального письма.
Галковский пригласил на интервью к себе на ютуб-канал Максима Шевченко.
Несмотря на начитанность, наезженность, насмотренность и вхожесть в высокие кабинеты, а может и благодаря этому, Шевченко был очень заметно далёк от пригласившего. Как будто они были людьми с разных планет, хотя оба родились и выросли в Москве. И даже географически жили не так далеко друг от друга в какие-то периоды жизни. Д.Е. Галковский задавал вопросы и давал полностью высказаться интервьюируемому. Предоставленный тем самым самому себе, тот «поднялся от земли на такую высоту, что ничего уже не мог видеть внизу». Тогда хозяин канала делал попытку дать своему гостю ориентир для манёвра наводящей репликой или вопросом, но тот, не желая, а скорее, не умея, принять помощь, продолжал гордо реять в надвоздушном своём пространстве, не замечая, что воздух ему необходим, что он уже почти в бреду.
Гость – известный журналист, публицист и, как выяснилось по ходу, поэт, Максим Леонидович Шевченко. Имя я слышала раньше. Шевченко оказался симпатичным на вид, разговорчивым, легковозбудимым, контактным, подробно рассказавшим, кто и откуда в его пёстром в национальном отношении роду. Свою национальную принадлежность он определил словом «москвич» и, как оказалось, крайне негативно относится к слову национальность. Он назвал довольно внушительный ряд имён, вызывающих у него уважение, а часто и чувство преклонения перед их интеллектом и достижениями. Тех же, кто ему не нравился, Максим Леонидович характеризовал довольно сильными негативными словами и выражениями.
Многие имена я услышала в первый раз. Галковскому же каждое имя что-то говорило. Было понятно, что он хорошо подготовился и сделал свою домашнюю работу. Максим же Леонидович не счёл нужным узнавать больше о человеке, которому согласился дать интервью. Было заметно, что он принадлежит к людям, у которых власть и которым это их положение даёт уверенность в жизни и ощущение комфорта. Как выяснилось, Шевченко мало знаком с тем, что говорит и пишет Галковский. Максим Леонидович говорил только о «Бесконечном тупике», на котором, по его словам, выросло его поколение (на момент интервью ему было 57). «Бесконечный тупик» книга очень хорошая и важная, но она написана много лет назад. После неё у автора было много постов в ЖЖ, много других книг, канал в ютубе, где есть серии лекций, много по-новому сформулированных мыслей, из которых перед глазами читателя-слушателя-зрителя уже выстроилась, и продолжает выстраиваться, цельная картина системы взглядов этого человека на мир, на место России в этом мире, которое у неё было по праву большой и сильной страны, а также на то, кто, почему и как отлучил народ от этого места, замазав её реальную историю многими слоями грязи. Ничего этого Максим Леонидович не знал и узнавать не посчитал нужным. Ему, как выяснилось из интервью, было достаточно личного впечатления от человека. Когда Галковский стал ему говорить, что Проханов, которого гость так высоко ставит, не твёрд в своей легенде, что сообщаемые им самим о себе сведения противоречат друг другу, Шевченко возразил, что нет никакой легенды, потому что он лично знает этого великого человека.
Только одно имя из упомянутых Максимом Леонидовичем Шевченко мне и знакомо, и интересно – это Константин Крылов. Шевченко охарактеризовал его как очень хорошо образованного и умного человека, которому было скучно и который поэтому развлекался насмешками над публикой в медиа и поэтому же создал партию. Могу подписаться под первой частью характеристики про образование и ум, но не могу согласиться со второй про скуку и насмешки. Я лично не была знакома с Крыловым, но видела много роликов с ним в ютубе и читала все его художественные и некоторые публицистические книги. Он видится мне как человек одарённый и серьёзный, но очень затюканный, сам на себя наложивший кучу запретов и стремящийся их преодолеть, легко от этого втягиваемый другими, чужими ему по духу людьми, в дела, к которым у него не лежала душа, и это всё себе в убыток.
Однако вернёмся к герою интервью Шевченко Максиму Леонидовичу. Третья часть интервью началась с рассказа Галковского о том, что его гость увидел в комментариях к первой части слово новиоп, что оно для него было новым и непонятным. Галковский объяснил гостю, что придумал это слово сам, образовав его из «новой исторической общности».
Добавлю известное и банальное: эта общность появилась в 1961 на XXII съезде КПСС, когда Н. С. Хрущёв в докладе о новой программе КПСС объявил, что в СССР сложилась новая историческая общность – советский народ.
Новая историческая общность – результат смешения представителей разных национальностей – одна бабушка калмычка, другая еврейка, третья эстонка, четвёртая казашка, папа грузин, мама русская. Чаще так получалось у руководящих партийных работников.
Галковский образовал аббревиатуру из новой исторической общности – новиоб, а потом заменил конечную б на п. Получившийся новиоп звучит как эфиоп, т.е. хорошо подходит к обозначению национальности. Таким образом, появилось слово для обозначения национальности примерно одного миллиона человек в РФ, которые до этого не обозначались никак и которые являются правящим классом РФ. Правящим классом Галковский в интервью не стал заморачивать гостя, а сказал только про новую историческую общность и созвучность новиопов эфиопам, т.е. пригодность для обозначения национальности.
Услышав про новиопов, гость воспарил ещё выше, прихватив с собой новое слово и создав из него Новиопию, и сразу нашёл её в разных подальше и поближе отстоящих географических объектах и странах. На это Галковский заметил, что он относит это слово именно к СССР, где и новиопы были образованы. Однако гостя остновить это уже не могло, его поэтическая мысль набрала скорость и несла его дальше, шире и выше. «Куда ж несёшься ты? дай ответ. Не даёт ответа» Только почему-то не захватывает дух от этой быстроты движения, не возбуждает восхищения. А только немножко смешно и немножко жаль.
Все три части интервью доступны на ютуб-канале Дмитрия Евгеньевича Галковского:
Часть 1: https://youtu.be/Fg0e-bh1mS4?si=B1A2LFg2EFPHN9qH
Часть 2: https://www.youtube.com/watch?v=mGCxYXNlCrw&t=0s
Часть 3: https://youtu.be/CxlTwrFAPB4?si=t6hg_FpoyaBstzqE
Мы уже много лет платим одной фирме за рекламу нашей школы. Поначалу я думала, что мы сами должны у них на сайте писать инфу про наши курсы, и писала. Как-то раз у меня возник технический вопрос, я написала им и получила ответ: самой трудиться не надо, в оплату входит и услуга по внесению инфы с нашего сайта. С тех пор я больше не писала у них сама. А также и не проверяла, что они о нас публикуют. Время тогда было хаотичное, с бумажных медиа переходили к цифровым, реклама из бумажных газет исчезла, каталоги бумажные исчезли, не все бумажные фишки можно было перенести в цифровые – ещё не было таких технических возможностей. Мы больше не публиковали рекламу в газетах. В каталогах мы присутствовали, но кто их смотрел тогда, каталоги?
Так мы дожили до года 2018, когда нас уговорила большая новая фирма стать их клиентами. Было много расходов, много ерунды, но была и какая-то помощь. И у меня появилось больше нагрузки. Теперь уже не Лейф публиковал всю инфу, которую я сообщала ему, а я сама всё это писала на новом нашем сайте, который эта новая фирма нам сделала и которым мы никогда не были совершенно довольны.
Мы продолжали платить и той, прежней фирме. Однажды я глянула на то, что они про нас публикуют, и не могла понять, откуда они это берут. Но разбираться в деталях было некогда, и я написала им, чтоб они публиковали то, что написано у нас в том месте сайта, где мы публикуем инфу о текущих курсах, и послала им конкретную ссылку на конкретное место. Они сказали: чудесно. С тех пор я посылаю эту ссылку каждый раз, когда делаю обновление, т.е. регулярно два раза в год – до начала осеннего и весеннего семестров.
Раз в год или два кто-то, обнаружив у них, что мы есть, обращается к нам с вопросами, а то и становиtся нашим студентом. Если б через них никто к нам не приходил, мы бы с чистой совестью отказались от их услуг. Много раз мысль забить на них приходила мне в голову, но каждый раз была перебиваема. То шеф их позвонит и расскажет про какой-нибудь новый план на прекрасное будущее, то Лейф задаст вопрос на тему «а так ли уж они нам бесполезны», то я сама подумаю что-то вроде «живём в маленькой стране, где не учат любить русских, надо быть благодарными любой помощи». Ну и остаёмся.
В ноябре -декабре 2023 у них случился прилив активности. Сначала позвонил один, сказал, что мы не заплатили последний счет. Мне бы ухватиться за это, сказать, что, мол, всё, до побачення. Но я не сообразила. Заплатила. На этом активная фаза не закончилась. Стали спрашивать, как нам их работа. Пришлось посмотреть. Боже, что за – слова не подберу – ! Там у них аннонсы про наши древние курсы, без указаний дат начала и конца, зато с расценками, не имеющими к настоящему никакого отношения. Я согласилась на встречу в онлайне (они из другого города). Написала дату и время, получила согласие. И напрасно прождала у экрана компа долгое время. На сообщение, что, мол, тут я, готова к разговору, ответа не пришло. На нет и суда нет. Но раз уж они меня спросили про свою работу, я не отходя от кассы, открыла их сайт, распечатала десятки страниц (да, столько там у них про нас!) и написала конкретно, что не так и чего мы хотим, чтоб было, а чего не надо. Пришло и прошло григорианское рождество. Встретили григорианский Новый год. Отметили Рождество юлианское. Ни ответа ни привета.
И вдруг. Не к столу будь помянуто, сижу я в кабинете задумчивости рано утром, ещё как следует не проснувшись. Звонок. Беру трубку и слышу: «Зо́ля?» Догадываюсь, что это означает Зоя. Кто-то неведомым мне женским голосом начинает бурно извиняться. Я ничего не понимаю. Спрашиваю, мол, кто такая, за что извиняется. Оказалось, из этой вот рекламной фирмы. Оказалось, что звонящая нашла моё письмо в мусоре своего компа. И вот только теперь может ответить. Я сказала, что давайте мы спишемся для начала. Согласилась. А, умывшись и одевшись, я подумала: как же это возможно, что человек, который сам написал, что и место и время предложенной её же родной фирмой встречи ей подходят, на встречу однако не является, но ни словом ни полсловом об этом факте не упоминает и за своё отсутствие не извиняется, а извиняется за то, что моё письмо попало в мусор? Ответа не будет уже никогда, да и не суть.
В тот же день звонившая прислала мне ответ на моё письмо, так счастливо выуженное ею из компьютерного мусора. Я в своём письме разбирала инфу, которую они имели о нас на 11.12.2023. В своём ответе она написала: мы всё исправили 28.11.2023 согласно вашим пожеланиям. И ничтоже сумняшеся написала красные коменты на пункты моего письма. Особенно доставил комент про ссылки. Я просила заменить ссылки в рекламе о нас. Дело в том, что они дают ссылки на написанные ими тексты о нас. Я же хотела, чтоб ссылки указывались на наш сайт в соответствующие места. Комментарий был кратким: не понимаю.
Жизнь поворачивается к нам и поворачивает нас к себе и друг к другу разными сторонами, часто совершенно неожиданнами. И она продолжается.
Мы договорились с Люсей, как обычно, встретиться у входа в ресторан в 8 утра. Я пришла несколько раньше, и решила выйти посмотреть на погоду. Увидев открытый выход и множество военных, я прошла мимо них и вышла на улицу. Около входа стоял автобус. Видимо, для них, – около него стояли молодые мужчины в военной форме с чемоданами. Я повернула голову направо и увидела синее море, а на нём множество парусников. Погода была ясная, вид заворожил меня. Я постояла немного и вернулась к ресторану. Люся уже была на месте, и я захотела ей показать то, что я только что увидела. Мы обошли весь вестибюль, но там не было выхода, из которого можно было бы видеть залив. Люся стала говорить: давайте думать логически, мы вчера были на заливе, он вот в той вот стороне; отсюда его никак нельзя видеть; Вам показалось; Вы видели это из окна своего номера, а воображение перенесло этот вид сюда. Доказать обратное не было никакой возможности. Но оно, это обратное, было! И я, в отличии от булгаковского Ивана Николаевича Бездомного, сумела достать материальные доказательства всамделишности виденного, но уже на следующий после Люсиного отъезда день. Я нашла этот выход, его закрыли и занавесили гардинами, похожими на драпировку, пока я ходила к ресторану. Утром следующего дня я нашла его – гардины были раздвинуты и, хотя сам выход был закрыт, было совершенно очевидно, что вот он, тут, его можно потрогать. И сфотографировать. Я обошла вестибюль снаружи, нашла этот выход/вход – и с площадки перед ним снова увидела и залив, и белые парусники. Я сняла видео, на котором видно, что рассказанное мною накануне утром Люсе не наваждение, а самая что ни на есть действительная действительность.
ВИД НА ЗАЛИВ
Генеральная Ассамблея
Генеральная Ассамблея проходила в конференц-зале факультета социологии Санкт-Петербургского государственного университета в Смольном. Нас долго везли с Корабельной улицы на Васильевском острове в центральный район на улицу Смольного. Петербург – большой город: ехали мы долго. Я сидела рядом с мужчиной, который всю дорогу изучал материалы для участников Генеральной ассамблеи, склонившись над ними всем своим корпусом, заслоняя мне окно. Впереди сидели мужчина и женщина, оживленно что-то обсуждавшие на непонятном мне восточном языке. И только сзади говорили по-русски. Один сказал о себе, что он профессор Кыргызско-Российского Славянского университета им. Б.Н. Ельцинa. Он рассказывал соседу про детей и внуков в Вене, о своей профессиональной деятельности и звал его читать лекции по литературе. Из разговора было ясно, что приглашаемый был профессором из Швейцарии. В зале заседания я увидела и того и другого и нашла их в бумагах Ассамблеи: профессором из Киргизии был Тагаев Мамед Джакыпович, а профессором из Швейцарии – Амберг Лоренцо из Народного университета г. Цюриха. Амберг Лоренцо был не всегда только филологом. Он был заместителем главы дипломатического представительства Швейцарии в Москве, потом полномочным послом в Грузии и Армении в 2006-2010 годах, потом в Греции ((2010-2015). 24 апреля 2017 г. его пригласили прочесть лекцию в МГИМО. Лекция называлась «Унесённые революцией», а о лекторе в аннонсе сказано: «Лоренцо Амберг — славист по образованию, владеет русским языком, защитил кандидатскую диссертацию на тему религии в произведениях Н.В.Гоголя. Дипломатическую службу Л.Амберг начал в 1991 году, работал в представительствах Швейцарии в Белграде, Нью-Дели, Москве, был послом Швейцарии в Тбилиси и Афинах. В настоящее время находится на пенсии и выступает в разных странах с лекциями».
Нас высадили из автобуса и направили к маленькой невзрачной двери, пройдя через которую, мы оказались в довольно длинном узком коридоре. Зал, в который мы по нему вошли, находился в явном контрасте и с дверью, и с коридором. Почти как в сказке Гауфа «Карлик Нос», где за ветхой дверью оказались мрамор, прекрасная мебель и прочая роскошь. Зал был небольшой, амфитеатром, с удобными креслами. Я, правда, с того места, куда села, не могла видеть сидящих в президиуме – мне их загораживала кафедра. Да и выступавших с кафедры я видела только в профиль. После отчётной части начались выборы. У нас были карточки-мандаты, мы их поднимали, когда голосовали «за». Иногда голосование было тайным, и тогда надо было выйти и пройти в другой зал для заполнения бюллетеня. Это был кабинет ректора Санкт-Петербургского государственного университета Николая Михайловича Корпачёва. Кабинет оформлен ничуть не хуже зала заседаний, там стоит большой, если не сказать огромный, стол, на котором мы и заполняли нужные бумаги. Бюллетень выдавался президиумом каждому индивидуально. Называлось имя, носитель его подходил к столу президиума, получал бюллетень, расписывался в получении и уходил голосовать. Имена называла Светлана Парминг – член президиума. Дойдя до моего имени и увидев, что рядом с ним написано «Норвегия», она дождалась, когда я подойду, и сказала: «Я из Швеции, Вы из Норвегии – мы земляки». Земляки в данном контексте прозвучали странно и непривычно. Светлана рассказала, что много ездит по всему миру, что у неё есть взрослый сын, который жил в Китае, а теперь он в Европе, что она любит Норвегию, всё там уже видела, но всё ещё часто туда ездит. Светлана Парминг закончила кафедру филологии Ленинградского университета. Переехав в Стокгольм, организовала Центральную ассоциацию учителей русского языка Швеции, каковую и представляет в МАПРЯЛе. К слову, я заметила, что Владимир Ильич Толстой, Президент МАПРЯЛа, аббревиатуру МАПРЯЛ не склоняет. Несмотря на такой авторитет, рука моя отказывается следовать его примеру, может и несправедливо, кто знает.
В перерывах можно было погулять во внутреннем дворике, посмотреть выставку Вербицкой, сходить на воторой этаж полюбоваться мраморной лестницей со скульптурами. Везде были следы былой роскоши имперского времени и старательно приводившего её в обветшание советского времени. Знаки последнего были подзатёрты ремонтом постсоветского периода. На втором этаже, куда меня направила проходящая мимо сотрудница, я сняла клип. Снимала на ходу, поворачивалась то туда, то сюда, не думая о съёмке, отчего клип получился уж слишком любительским, но отразил настоящее положение дел: мраморная лестница с лепниной нависает над местами выщербленным плиточным полом, на рамах шикарных высоченных арочных окон облупившаяся краска, краска на дверях требует обновления.
В одной из прогулок по дворику я встретилась с китайскими участниками конгресса. Один из них оказался из Харбина. У меня к этому городу особый интерес. Он у меня появился, когда я познакомилась с Лидией Кон, которая прожила там значительную часть своей жизни. Она была русской балериной, оказавшейся в Осло по квоте ООН в 1967, когда в Китае началась культурная революция. Её отрочество прошло в Харбине. Она так ярко рассказывала про лавочников, мимо которых она ходила в балетную школу и которые всегда говорили: «Учись, танцуй хорошо, а мы за тебя помолимся»; про церковь св. Николая, к которой на пасху приходили китайцы – им было интересно, как русские отмечают Праздник праздников. Харбинец, с которым я разговаривала, сказал, что Харбин – большой город, что многого из того, что знала и видела Лидия Кон в своем детстве, уже нет. Русская церковь и русское кладбище есть, но та ли эта церковь и то ли это кладбище – харбинец не мог сказать.
Председателем МАПРЯЛа, как до Генеральной ассамблеи, так и после, являлся и является Владимир Ильич Толстой, племянник Никиты Толстого, лекции которого я слушала, будучи студенткой филфака МГУ в конце 1970-х. Он признавался в любви МАПРЯЛу (или МАПРЯЛ, как он говорил), РОПРЯЛу и «Русскому миру» и вообще был само обаяние и доброжелательность.
Подруги
После Генеральной Ассамблеи было закрытие конгресса. Я же пошла на встречу со своими одноклассницами. Одна из них, Марина Храповицкая после университета работала в «Спутнике» – была такая компания в то время, часть «Интуриста», которая занималась молодёжными группами. По работе ей часто приходилось приезжать в гостиницу, где нас поселили. Вторая моя школьная подруга, Рита Вересова, закончила тот же самый СПбГУ, но не филологический, а биологический факультет, она микробиолог. Я пригласила своих подруг в гостиницу, и они удивлялись не меньше Александры тому, как далеко она теперь от Финского залива и как много вокруг всего понастроено.
Рита
С Ритой мы познакомились в 42 школе Севастополя, когда пошли в 7-й класс. Я училась там с 5-го класса, а Рита была новенькая. И мои, и её родители снимали квартиры в ожидании жилья от работы. Мы с Ритой быстро подружились и очень боялись, что нашим папам дадут квартиры в разных районах города. Но дали не только в одном и том же доме, но и в одном подъезде. Моему папе на пятом этаже, а Ритиному на четвёртом. Мы с Ритой без помощи родителей забрали свои документы из 42 школы и отвезли в новую, 8-ю школу и попросили нас оформить в один и тот же класс. Мои родители до первого родительского собрания не знали, где находится моя новая школа. Мне новая школа не нравилась. Рите поначалу тоже было нелегко, но она быстрее акклиматизировалась и почувствовала себя частью нового класса. Я тоже подружилась постепенно с некоторыми ребятами, они были милые, но у меня так и не развилось чувство того, что это мой родной класс. Мне не хотелось ходить ни на школьные вечера, ни в турпоходы, да и на уроки надо было себя очень заставлять. Мне больше по душе была старая школа, там была такая замечательная преподавательница литературы! Мне даже хотелось поменять школу. Но я осталась, и мы проучились в нашем новом классе до самого окончания школы. Мы с Ритой остались подругами на всю жизнь.
Марина
С Маринкой мы познакомились в новом классе новой школы. Маринка пригласила меня ходить с ней на тренировки по теннису с мячом. И хотя я была там раза два или три, хорошо помню об этом. После обычной школы я каждый день ходила ещё и в музыкальную, и мои тренировки ограничивались уроками физкультуры, а теннис – это было что-то совсем другое, нетривиальное. Маринка увлекалась археологией и Туром Хейердалом. Мы жили в Севастополе, а там есть Херсонес, древнегреческая колония, где велись раскопки. По окончании 9-го класса Маринка позвала меня поработать на раскопках. Мы поехали к директору музея Херсонес и попросили взять нас на работу летом за бесплатно. Нас взяли в помощники студентам-практикантам. Мы мыли черепки, возили в тележках землю, которую выбрасывали студенты, копая в разных местах, – её надо было свезти в одно опредёленное место. В какой-то момент вдруг стали раскапывать множество человеческих костей. Оказалось, это были чумные захоронения позднего времени, не связанного с «нашим временем», как выразилась директор о IV веке до нашей эры.
Иногда студенты шутили над нами. В обеденный перерыв мы обычно пили молоко и съедали по булочке. Молоко тогда продавалось в стеклянных бутылках. На севастопольской жаре оно быстро нагревалось, мы его закапывали в песок у моря, чтобы сохранить прохладную температуру. Студенты поделились know-how: а вы поймайте лягушек и положите их в молоко. И молоко будет холодным. Я не вспомню сейчас, положила ли я в бутылку маленьких лягушек сама или это сделали студенты, но я отлично помню маленьких зелёно-земляного цвета лягушек на дне молочной бутылки. Думаю, мы это молоко не пили и так и не узнали, стало ли от оно холодным. Когда я в этот свой приезд спросила Маринку, пили ли мы молоко из бутылки с лягушками, она сказала, что не помнит про лягушек вообще ничего.
Взнос
На ассамблее сказали, что у нас есть возможность оплатить членский взнос прямо тут – не выходя из здания: присутствует бухгалтер Елена, и можно денежку отдать ей в руки. Я тут же нашла Елену, но оказалось, что в моём кошельке не было нужного количества наличности. Елена сказала, что не надо огорчаться, что она в эти дни живёт в той же гостинице, что и я, что можно вечером созвониться и встретиться. На том и порешили. Я совершенно не думала про деньги до самого вечера, но когда в разговоре с подругами возникла тема места проведения ассамблеи и я стала рассказывать про лепнину и дворик в Смольном, то тут-то и вспомнила про взнос. Не имей 100 рублей, а имей 100 друзей. Или только даже двух подруг. Взнос я оплатила.
16-е сентября
Это был день отъезда для большей части участников. Для меньшей части это была возможность воспользоваться культурной программой, если не успели в другие дни, а хотелось. Программа была большая и хорошая. Там было из чего выбрать: Государственный Эрмитаж, и Русский музей, и Исаакиевский собор, и основная экспозиция музея Санкт-Петербургской Академии художеств, и выставка «Русская литература в иллюстрациях студентов Санкт-Петербургской Академии художеств, и Литературный музей Пушкинского дома, и музей Набокова СПбГУ. Была в этой программе и опера «Аида» в Мариинском, но это было 14-го сентября. В оперу я не ходила: уж слишком диссонансно во время СВО.
Ни в какой большой и шикарный музей тоже не хотелось. Хотя сейчас, когда я всё это пишу, мне жаль, что я не пошла в Академию художеств и не посмотрела выставку студенческих литературных иллюстраций. Но тогда, во время конгресса, я не чувствовала в себе сил на это. С самого начала, как только я получила и прочла эту большую программу, я запланировала сходить в музей Набокова. Но и этого я не сделала. Я вообще не поехала в центр, куда очень советовала мне Рита. Она так трепетно относится к городу, где родилась и живёт, что старается мне показать всё самое лучшее и красивое, что есть в Петербурге. И это здорово, я всегда с удовольствием хожу с ней туда, куда она меня с собой берёт. Но в этот день у неё самой не было сил со мной куда-то идти, она мне говорила по телефону, что мне стоит поехать туда-то и туда-то. Вместо этого я пошла искать выход из гостиницы, откуда виден Финский залив. А сделав это важное для себя дело, я отправилась к заливу по дорогам и по стройкам, увязая в песке, мимо экскаваторов и велосипедистов доставки, мимо грузовиков с мебелью и прочими товарами, мимо новых почти незаселённых домов, мимо одинокого китайца, делающего свою китайскую гимнастику перед подъездом небоскрёба, следуя указаниям мобильника. Погода была солнечная, территория между гостиницей и заливом огромная. Между микрорайонами были устроены однотипные площадки для отдыха. В центре такой площадки стоял макет маяка, а вокруг были скамейки. У подножия маяка на плитке буквы – морские указания сторон света – норд, вест, зюйд, ист, норд-вест, зюйд-вест, норд-ист, зюйд-ист – латинскими буквами W, S, E, N и т.д. Поначалу я не сообразила, что буквы расположены так, что их нужно читать, находясь на маяке, и, только обойдя маяк несколько раз, поняла, что к чему.
Вечером я пошла узнать, когда у меня такси на автовокзал. Я уезжала в воскресенье на автобусе в Таллин, чтобы оттуда лететь в Осло. Когда я подошла к тому месту, где должна была сидеть представитель конгресса, ответственная за такого рода информацию, я увидела Антонию Пенчеву, которая ждала бухгалтера Елену, чтобы заплатить взнос, и мы разговорились. В Болгарии с именами вообще интересно. Антония – женский вариант от Антоний типа Александр и Александра. Моё собственное имя Зоя я увидела в Велико Тырново в мужской форме: на фреске в церкви избражён святой Зой. К сожалению, не помню названия церкви – тогда, в 2006 году, на симпозиуме болгарская коллега пригласила меня пройтись вместе по городу, и мы по пути зашли в церковь. Название её лежит ведь где-то во мне под спудом времени, но вытащить его оттуда сейчас не представляетя возможным. Антонию Пенчеву я помнила по онлайн-конференции, в которой участвовала года два назад, – она была организатором. Я была уверена, что она меня не помнит: там было много участников, я была одной из них, делала доклад о своей тогда новой таблице формообразования причастий, основанной на своей же таблице классов глаголов. Интереса к своему докладу я не заметила: мне не задали ни одного вопроса. Но она меня, к моему большому удивлению, помнила.
17-е сентября
Tакси для меня заказано на 5 утра. Это было странно, учитывая, что ехать мне было с Обводного канала, а автобус мой оттуда уходил в 7.30. Но дарёному коню в зубы не смотрят. Заказали и заказали. Я встала и пришла. Со мной вместе должна была ехать в такси ещё одна участница, но утром выяснилось, что она передумала ехать в такую рань и решила поспать, но мы этого не знали и ждали её довольно долго. Меня провожала милая девушка, как выяснилось, поклонница экстремальных впечатлений: она была полна своей последней поездкой по Белому морю с купанием рядом с китами и другими экзотическими животными, и с энтузиазмом рассказывала мне об этом. Она уверяла меня, что и я могу поехать в Мурманск и чуть ли не в день приезда купить билет на корабль, где всё такое можно увидеть, поплавать в обществе морских зверей и сфотографироваться на память.
Ну вот и всё. Конгресс закончился, я отправилась тем же маршрутом обратно: автобус Петербург-Таллин, самолёт Таллин-Осло.
Открытие происходило в Атриуме Генерального штаба Государственного Эрмитажа. Атриум – модерновая постройка 2013 года, внутренний дворик, oбъединивший здания, скрывавшиеся за величественным Россиевым фасадом Генерального штаба, – его восточного крыла. Квартиру императорской фамилии – Зимний Дворец – и Эрмитаж советская власть в лице народного комиссара просвещения А.В. Луначарского объявила Государственным музеем 30.11.1917. Эрмитаж с тех пор прирастал новыми учреждениями. В расширении Эрмитажа можно увидеть символ превращения столицы империи в областной город – культурную столицу. Учреждения, где раньше сидели чиновники, плелись сложные интриги и принимались важные для огромной страны решения, попав в ведомство Государственного Эрмитажа, пустеют и становятся памятниками истории и культуры. Карл Росси разделил фасад Генерального штаба на два крыла. Государственный Эрмитаж получил в своё ведение восточное. Западное сохраняет некоторую связь со смыслом названия – там находится командование Западного военного округа России.
Из гостиницы нас привезли на открытие конгресса на автобусах и высадили на Дворцовой площади у Зимнего Дворца. Утро было тёплое, небо синее, хотя со стороны реки Мойки на Генштаб надвигалось довольно большое белое облако. Другое такое же облако наплывало со стороны Невы на Зимний Дворец. Пока мы шли к Арке Генерального штаба, а шли мы медленно, часто останавливаясь, чтобы сфотографироваться то на фоне Зимнего Дворца, то у Александровской колонны, то у Триумфальной Арки, солнце слепило глаза и не давало понять, чем наполняется кадр. Позже, рассматривая свои фотографии, я увидела много неожиданного. Например, на одной из фотографий оказался Игорь Исаев, о котором я и не подозревала, что он там проходил в то самое время. Облачные комочки, местами совсем чёрные, встречаясь друг с другом, теряли свою отдельность и слепливались в тёмно-серые облака, скрывая солнце и пряча синеву неба.
Вход в Атриум под аркой слева (если идти с Дворцовой площади). Он ведёт в большой коридор с гардеробом, туалетами и лифтами. Там же находится и лестница, на которой нас встречали волонтёры, помогающие сориентироваться и сфотографироваться у большого плаката с рекламой конгресса. Поднявшись по лестнице, мы оказались в собственно Атриуме – внутреннем дворике. Проникающий через стекло потолка естественный свет преломлялся системой сложных сетчатых покрытий из стальных прутьев и балок. Пока мы сдавали вещи в гардероб и осматривались, облака над площадью накрыли небо почти целиком. Посмотрев на потолок, можно было видеть исчезающе малюсенькие кусочки синевы в разрывах облачного покрывала. Сцена с двумя стульями для ведущих и кафедрой для докладчиков была устроена внизу, прямо у входа. От сцены вверх амфитеатром расположилась лестница. Ступени этой лестницы служили участникам конгресса сиденьями. На самом верху раздвинутые высоченные двери вели в коридор и другие залы.
Конгресс открылся кофе-брейком: слово «брейк» составители программы употребили не в смысле «перерыв на кофе», а в значении «время кофе». Чтоб попасть на кофе-брейк, надо было подняться на самый верх лестницы-амфитеатра, пройти через дверь и, не сворачивая в боковые ответвления, идти по тёмному коридору мимо инсталляции и картины А. Белкина «Высокая вода» до небольшого зала, где было устроено кафе с высокими столиками без стульев (стол от стоять) для участников. Мест за столиками оказалось маловато для того количества народу, что заинтересовалось кофе-брейком. Еда была почему-то китайская. Может быть потому, что организаторы предвидели решение Генеральной Ассамблеи провести следующий конгресс в Китае. За стойками с едой стояли официанты и следили, чтобы подносы вовремя пополнялись. Каждый брал, что хотел, сам, официанты не принимали в этом участия.
Выступлений на открытии было много. Выступающие говорили в микрофон. Звук их голосов на пути от говорящего к слушающему приобретал дополнительные шумы, что мешало восприятию. Обо всех выступлениях говорить не буду. Скажу вкратце о двух.
Первое принадлежало доктору юридических наук Николаю Михайловичу Кропачёву. Кроме титула доктора юридических наук, у него есть и другие: сопредседатель программного комитета конгресса, ректор Санкт-Петербургского государственного университета, член президиума совета по русскому языку при президенте РФ, сопредседатель совета по русскому языку при Правительстве РФ, член-корреспондент РАН. Со вторым выступил Вячеслав Алексеевич Никонов. У него тоже много титулов. На момент конгресса он являлся первым заместителем Комитета Госдумы по международным делам, председателем правления фонда «Русский мир», деканом факультета государственного управления МГУ.
В обоих выступлениях прозвучало нетривиальное для меня отношение к русскому языку. Из выступления Вячеслава Алексеевича Никонова следовало, что русский язык – это не язык русского народа, а какой-то реющий надо всеми в вышине надъязык, не имеющий отношения к русской национальности, и люди других национальностей говорят на нём лучше русских. Вячеслав Алексеевич привёл примеры. Николай Михайлович Кропачёв рассказал, что в настоящее время создаётся государственный язык Российской Федерации. Николай Михайлович многократно прерывал свою речь и напрямую обращался к сидящим в зале представителям 63 стран: «Решать вам.» Так он призывал зал взять на себя ответственность решить, какие слова и выражения из отобранных им и созданным для этого недавно специальным институтом следует включить в государственный язык. Николай Михайлович с воодушевлением и гордостью за достигнутые результаты рассказал о личных достижениях своей дочери-студентки и об огромной работе по созданию государственного языка – своей и своих коллег. Государственный язык будет языком, очищенным решениями, которые будут законодательно зареплены, от разного сора в виде иностранных и непонятных не имеющему учёной степени большинству слов. Законы будут повелевать, и уже повелевают, использовать этот новый язык в культурной, общественной и юридической сферах.
Слушая про государственный язык, я не могла удержаться от ассоциаций. Первое, что сразу пришло на ум, это слово «новиоп», образованное Дмитрием Евгеньевичем Галковским от «новой исторической общности» (советский народ) и введённое им несколько лет назад в оборот. Слово это уже довольно широко используется. Представители новиопов не любят слово русский, заменяя его словами российский и государствообразующий. Государствообразующий народ должен иметь и свой государственный язык. Дальше вспомнился basic English Чарльза Огдена 1930-x из 680 слов (уж не это ли явилось образцом того количества русских слов, которое записано в требованиях А1/ТЭУ?), где каждое слово должно было иметь исключительно одно-единственное значение. Ну и, как следствие Огденовского, и его далее разработанная разновидность – Newspeak из «1984». Эллочка Людоедка всовывает сюда же в мой текст свой напудренный носик – она упустила что-то модное и новое? Но тут я вынуждена её остановить! Ишь куда захотела! С «парнишей» и «хамить» в очищенный государственный язык! Да это хуже, чем со свиным рылом в калашный ряд! Нет и нет.
На круглые столы я не поехала. А пошла я на встречу со своей школьной подругой Маринкой, которая ждала меня под Аркой. Мы пошли пешком на Литейный проспект, я слушала родную русскую речь, не очищенную государственным языком. Зашли в «Листву», где я купила косоворотку мужу в подарок и двухтомник умершего от ковида в мае 2020 Константина Крылова, который издавался под псевдонимом Михаил Харитонов. Зашли в МТС – мой мобильник с русской симкой забастовал. В МТС мне поменяли симку (за бесплатно!), и телефон ожил. Мы с Маринкой так давно не виделись! Мы сидели в кафе и говорили-говорили-говорили. Государственный язык отсутпил в фиолетовую даль.
Маринка посадила меня на автобус, чтоб я из окна красивые виды видела по дороге в гостиницу. В тёплой осенней темноте ни с чем в мире не сравнимый город светился всеми своими фонариками и разными замысловато устроенными световыми украшениями. Я боялась проехать свою остановку и спросила шофёра, где мне выходить. Это услышала девушка на первом сиденье и спросила: «Конгресс? Садитесь рядом! Я тоже там выхожу». Я подумала: на мне написано, что ли? Девушка оказалась участницей конгресса из Томска. Я вспомнила, что два моих студента были в Томске. Рольф ездил делать доклад на конференции по истории туда в университет, а Андреас на летние, а потом и на зимние курсы по русскому языку для иностранцев. Девушка рассказала, что из их университета здесь большая делегация.
14-е сентября
Второй день конгресса, он же рабочий – день докладов участников. Все 400+ в один день. Регламент: 8 минут. Про количество докладов я прочла в письме универсантам (слово Государственного языка?), которым со мной поделилась моя подруга Александра Ливанова, доцент филфака СпбГУ.
Восемь минут это вам не 20, и даже не 15. Даже не 10. Мы с Люсей, т.е. с Людмилой Николаевной Некрасовой, решили проговорить свои доклады друг другу перед началом – проверить, укладываемся ли мы в заданное время. «Письмо как компонент сертификационного тестирования по РКИ: содержание заданий и проблема соответствия коммуникативным потребностям тестируемых (уровень ВII)» – название её доклада, написанного совместно с Ларисой Николаевной Норейко. Люся уложилась в нужные минуты, нисколько не ускоряя темпа и не тараторя.
Мой же доклад был посвящён необъятной теме – работе нашей школы с момента основания в 1995 до сего дня. Уже на стадии написания я схематизировала материал как могла, укладывая в прокрустово ложе доклада 29 лет работы школы. Тогда я ещё думала, что у меня будет 15 минут. Почему именно 15? Потому что это то время, которое давали на конференциях, где я делала доклады раньше. Но тут было 8 минут на всё про всё. Я сосредоточилась на перечислении и показе слайдов в быстром, очень быстром темпе: про поуровневую систему курсов в соответствии с уровнями системы тестирования по русскому языку как иностранному (ТРКИ) – в соответствии, но не копия; про тестирование; про издательство &METODIUS; про сайт; про клуб.
С 2006 года у нас в школе работает клуб «Самовар», который взял на себя все внеклассные мероприятия: ежемесячные заседания по лингвострановедческим темам, проведение масленицы со спектаклями, пушкинский день, летние поездки по России.
С того же самого 2006 совместно с Головным центром тестирования МГУ проводим два раза в год сертификационное тестирование, а с 2018 наша школа их локальный центр.
Сейчас свой сайт в Интернете имеют все. У нашей школы сайт появился почти одновременно со школой – в 1995, адрес его очень простой: https://russisk.no/. Его создал и придумал ему название Лейф Халвард Силли. Там информация о курсах на каждый семестр, но есть и много другого. Например, составленные мной русско-норвежский и норвежско-русский словари для низких уровней. Это было сделано ещё до публикации «Лексических минимумов» издательством «Златоуст», я опиралась на другие источники. Тогда, в 1990-е, возможности проставлять ударения в Интернете не было предусмотрено. У нас же ударения есть: Лейф Халвард сумел найти способ это сделать. Об этом, как и о многом другом, я в докладе не рассказала. Вернувшись в Осло, я сделала на ютубе презентацию содержания своего конгрессного доклада в менее ограниченных временных рамках. Её можно посмотреть тут: https://bloggpost.russisk.no/textpattern/index.php?event=link&step=link_edit&id=7&sort=name&dir=asc&page=1
После моего доклада Люся сказала, что она знает, о чём я могла бы сделать доклад на следующем конгрессе, – о масленичных спектаклях. Я ответила, что не думаю, что всё это с постановками уже перегорело во мне, что того счастья, которое я испытывала, ставя спектакли, уже нет и не будет. Тогда меня захватывал каждый раз новый диалог с текстом – с текстом, слова которого я должна была воплотить в предметах, имеющихся в моём времени-пространстве, в людях-своих студентах. Я должна была вставить то, что было в тексте, в мой сегодняшний/тогдашний хронотоп, найдя реальные физические предметы антуража и реквизотов, которые бы передавали мысль, внушенную мне «разговором» с авторским текстом; сократить, не искажая, реплики; продумать интнации каждого персонажа; отработать реплики с живыми студентами – исполнителями ролей; найти им костюмы и предметы, которыми пользуются в пьесе их персонажи; расставить мебель в нужном положении; расписать, кто откуда и когда выходит, кто-куда-когда уходит, кто как стоит/сидит/лежит в каждом своём появлении на сцене относительно других персонажей и предметов. Студенты вносили своё во всё это, они вступали в диалог с текстом через меня, увлекаясь сами, уточняя, а подчас и меняя моё изначальное видение того, что должно было случиться на сцене.
Мы говорили после моего доклада, когда мне было плохо от неудовлетворённости своим выступлением и всё вообще окрашивалось в тёмные тона. Я уже два года ничего не ставила. На масленичных спектаклях пандемия поставила если не точку, то жирную запятую, заставив искать новые формы. В пандемийный год я сняла зум-сериал по «Преступлению и наказанию». Тогда всё было закрыто, студентам приходить в класс было строго запрещено, собираться в других помещениях тоже.
Об этом сериале я делала доклад на конференции в ИМЛИ, вот ссылка на их сайт с этой конференцией, где первые 30 минут мой доклад: мой доклад. На моём канале в ютубе можно посмотреть полный вариант доклада:
Все серии сериала можно найти на канале ZoiaNikolskaia в ютубе.
Я вспоминаю с благодарностью и удовольствием время, когда я ставила студенческие спектакли. Я сказала Люсе не всю правду. Правда в том, что я начала понемногу работу над новым проектом, который связан с поставленными спектаклями и не могу – не умею – пока об этом говорить. Люсин вопрос задел во мне то, что находится на таком уровне развития, где много хаотичного и мало оформленного, и поэтому на него отвечать было никак нельзя.
Направления и заседания конгресса
Название 15-го конгресса «Русский язык в меняющемся мире». Все более 400 докладов были распределены по 13 направлениям, а направления, в свою очередь, по заседаниям. Направления имели названия: 1) «Системно-структурное описание современного русского языка», 2) «Современный русский язык: социологические аспекты исследования», 3) «Русская культура в меняющемся мире», 4) «Исследования динамики языковых изменений», 5) «Методика преподавания русского языка как иностранного, родного и неродного», 6) «Язык. Сознание. Культура», 7) «Современная русская лексикография: традиции и инновации», 8) «Русский язык: коммуникативно-прагматические аспекты исследования», 9) «Сопоставительное изучение русского и других языков: лингвистический и методический аспекты», 10) «Превод как средство межкультурного взаимопонимания, предмет изучения и обучения», 11) «Русский язык в медиа-пространстве», 12) «Русская литература в мировом литературном процессе: история и современность, 13) «Методика преподавания русской литературы: теория и практика».
В каждом направлении был обозначен круг тем. Например, в направлении 5, куда был помещён мой доклад, обозначены такие темы: 1) история преподавания русского языка как иностранного; 2) уровни владения русским языком и проблемы их описания; 3) актуальные проблемы преподавания русского языка разным контингентам обучающихся; 4) новое в обучении аспектам языка и видам речевой деятельности; 5) проблемы межкультурной коммуникации в теории и практике преподавания РКИ; 6) роль русской культуры в преподавании русского языка; 7) русский язык и билингвизм в новых культурно-языковых условиях; 8) современная парадигма обучения русскому языку как иностранному; 9) цифровые технологии в преподавании русского языка; 10) лингводидактическое тестирование; 11) метапредметные аспекты преподавания русского языка. Темы не являлись структурно образующим компонентом, они давались списком под каждым направлением. Направления делились на пронумерованные заседания. Например, мой доклад был в плане заседания номер 11, а доклад Некрасовой в плане заседания №7 того же направления. Направление 5 было самым большим, оно включало 12 заседаний.
Потренировавшись в тайминге своих докладов, мы с Люсей пошли на второй этаж, где проходила работа секций. Первое, что мы увидели, – стол с выставленными изданиями «Златоуста». Представительницы издательства дали нам анкеты, заполнив которые, мы становились участниками лотереи и получали возможность выиграть книгу. Розыгрыш намечался на обеденный перерыв. Мы заполнили анкеты. Люся сказала: «Я никогда ничего не выигрываю». Её доклад был до обеда. Она была четвёртой выступающей.
Доклады заседания 7
Мы прослушали все три доклада, которые были до Люсиного выступления. В докладе Дубининой, Ерофеевой, Ильичёва и Птюшкина «Российская система тестирования граждан зарубежных стран по русскому языкы (ТРКИ): векторы модернизации» прозвучало, что следует ввести ещё один уровень, а именно нулевой. Мне эта мысль весьма близка. Уровень А1, первый уровень существующей системы, довольно сложен, и до него дойти моим студентам, которые занимаются раз в неделю по 90 минут, требуется довольно много времени. Было бы неплохо предложить возможность сдавать тест раньше. Доклад Криницкого и Смирновой «Тест по русскому языку как иностранному уровня ТРКИ-IV/C2: к вопросу о реновации формата» порадовал: оказалось, что не только мне одной интересна эта тема. С 1999 года в связи с этим уровнем я не заметила никаких публикаций. А когда у меня появился студент, который захотел сдать тренировночный тест этого уровня и я дала ему открытый вариант С2 того года, то увидела, что тест С2 легче теста С1. А это неправильно.
Лотерея «Златоуста»
После Люсиного заседания мы подошли к столам «Златоуста». Там вовсю шёл розыгрыш призов. Девушка показывала книгу, которая разыгрывалась, запускала барабан логотрона. Он крутился, останавливался, она доставала лоты с номерами и объявляла имена выигравших. Через какое-то время она взяла со стола самую толстую книгу и сказала: «Словарь русской ментальности». Запустила логотрон. Когда он остановился, вытащила номер и объявила: «Некрасова Людмила. Есть такая?» Люся никак не ожидала такого поворота барабана. «Словарь русской ментальности» перешёл к Люсе под громкие аплодисменты и скандирование «Па-здрав-ля-ем!»
Другие доклады
Когда я читала программу на этот день, поставила галочки у докладов, названия которых мне показались интересными, и собиралась пойти их послушать. Но реальность оказалась другой, и я слушала доклады, которые не планировала, и почти не слушала те, которые наметила. Из намеченных я прослушала доклад И. Г. Милославского. Когда-то, в 1977 или 1978 годах, будучи студенткой филфака МГУ, я слушала его лекции по русской морфологии. Он тогда был аспирантом, у него были очень интересные идеи по поводу частей речи, о небезусловности границ между ними, о том, какие слова и по каким причинам нарушают эти границы. Эти его идеи мне очень нравились, они и сейчас делают свою полезную работу, моя «Russisk morfologi» в какой-то степени несёт на себе их печать. В докладе на конгрессе Милославский посмеялся над преподавателями, которые обучают морфологии вместо (почему вместо?) обучению практической разговорной речи. Пафос его речи на меня произвёл несколько удручающее впечатление. Доклад его назывался «Зависимость содержания обучения русскому языку от нацеленности на рецептивную/продуктивную речевую деятельность». Кроме доклада Милославского, я прослушала все доклады на своём заседании. Не могу сказать, что они были неинтересными. Это были в основном скорее рассказы энтузиастов, которые в своих далеких странах хотят создавать и создают курсы обучения русскому языку.
В этот день получилось перекинуться тремя словами с Игорем Исаевым, двумя с Фёдором Ивановичем Панковым, одним с Ларисой Анатольевной Дунаевой и сказать «Здравствуйте» Татьяне Владимировне Кортаве.
Сашин визит
В конце дня ко мне приехала Саша, она же кандидат филологических наук и доцент кафедры скандинавской и нидерландской филологии филологического факультета Санкт-Петербургского государственного университета Александра Николаевна Ливанова. Мы замечательно пообщались. Она не была в районе моей гостиницы чуть не с тех пор, когда помогала понимать русскую речь строившим её шведам, и никак не могла привыкнуть к тому, что вокруг столько домов. В то время на этом месте был пустырь. От Саши я узнала, что в Петербурге есть сеть продуктовых магазинов «СемишАгов». Поначалу я подумала, что это «Семь шагОв», что это такой питерский прикол: «Семь шАгов». Но нет. Магазин на самом деле называется фамилией «СемишАгов». Мы пошли в такой магазин неподалёку от гостиницы, потому что Саша захотела мне подарить клюкву в сахарной пудре. В детстве я любила это лакомство. Мой дядя привозил мне его вместе с бананами и коробками с вафельными орешками из Ленинграда. Мы тогда жили в Очакове Николаевской области, папа служил на Майском острове, я ходила в первый класс, а папин брат учился в Ленинграде. Кстати, вафельных орешков я с тех пор нигде никогда не видела.
Первый поход к Финскому заливу
Проводив Сашу, мы с Люсей отправились к Финскому заливу. В темноте по неизвестным улицам, дорогам, мимо оставленным на ночь рабочими строек, мимо выгуливающих собак молодых людей и девушек. У воды были булыжники, на которые мы и забрались. Люся поближе к воде, я подальше. Мы решили, что мы молодцы. И пошли ужинать в тот самый пивбар, на который чуть не променяли Le Mouzjik’a в первый петербургский вечер. В баре было тепло и очень мило. Все были симпатичные, и официанты, и посетители, и казалось, что все друг другу были друзья. Между стульями бегали две собаки, чёрный и белый пудели. Они понимали, что они симпатичные, и забирались к некоторым посетителям (которые не имели ничего против) на колени.
